Он в детстве курским был ранетом,
Лето видел в упор.
Теперь - картофель в профиль, но
В анфас - бродячий актёр,
И раскурив свой "Беломор",
Он не смакует разговор
О том, что было.
Его жена - разведка боем,
Впрочем, речь не о ней,
Но он владеет картой всех
Семейных минных полей,
И потому из всех ролей
Ему сподручней и родней
Искать Ярило.
В его загашниках едва ли
Будет рубль или два,
Зато он в курсе, из какого сора
Делать слова.
Была от лука тетива,
Но, как гласит о том молва, -
Отдал задаром.
Он знает тайну укрощенья
Огненной воды.
В его вигваме Будда утром
Оставляет следы.
Он часто в шаге от беды,
Но Бог поцеловал лады
Его гитары.
Медяки в картуз -
ОгоЛённым Громом.
Трёхгрошовый Блюз...
ОМ
В кибитке "на троих" он возит
Свой гастрольный товар
Из Сыктывкара в Монреаль,
Хотя, всё больше в Сыктывкар,
Перечисляя гонорар
Тем, кто возводит новый бар,-
Чтоб души грелись.
А в тех домах, где слабый пол,
Так там давно уж крыши нет -
Он появляется поэмой,
Исчезает, как куплет,
И стонут дамы света,
Полусвета и без света - "Ах,
Какая прелесть!"
Медяки в картуз -
ОгоЛённым Громом.
Трёхгрошовый Блюз...
ОМ
И он парит над ипподромом,
Впрочем, речь не о том,
Он сам себе - крылатый пони,
Сам себе космодром,
И кто-то думает -
Дурдом,
А кто-то погрустит о нём -
Смешные люди...
И можно стать корейским чудом,
Но кому весь этот вздор...
Он неприкаянно влюблён
В дурацкий русский простор,
Но докурив свой "Беломор",
Он не смакует разговор
О том, что будет.
Медяки в картуз -
Нежным звуком грома.
Трёхгрошовый Блюз...
ОМ
Медяки в картуз -
ОгоЛённым Громом.
Трёхгрошовый Блюз...
ОМ |